Его не могли назвать просто Джейсон, дали двойное имя – Джейсон Элай, увековечив таким образом любовь родителей к вестернам и актеру Элай Уоллоку, который сыграл роль «плохого» в культовом фильме режиссера Серджо Леоне «Хороший, плохой, злой». В 5 лет мальчику подарили гитару, главный музыкальный инструмент эпохи хиппи, которая взрастила его родителей. Следующие 10 лет он не расставался с инструментом в буквальном смысле слова. Джейсон спал с ним, чтобы утром сразу же взять несколько аккордов, завтракал, в правой руке держа вилку, а левой продолжая «бегать» по грифу, садился в машину к отцу и по дороге в школу продолжал играть, играть и играть...
Так неотвратимо на горизонте всходила новая звезда хеви-метала, которой была суждена короткая, но яркая жизнь «героя гитары». Джейсон Бейкер промчался, как метеор, на небосклоне тяжелой рок-музыки. К 23 годам он потерял способность играть на гитаре, ходить, а потом и говорить. Но он продолжает до сих пор сочинять музыку.
Глазами.
В 1986 году Майк Варни, владелец фирмы грамзаписи «Шрапнель рекордз», искал выдающихся гитаристов по всему миру. Он недавно открыл шведского виртуоза Ингви Мальмстина и американскую звезду, темнокожего гитариста Тони Макальпайна и мечтал развить успех за счет новых талантов. Каждый день секретарь высыпала ему на стол десятки кассет с записями, которые присылали ему молодые музыканты в поисках славы и денег. Майк терпеливо прослушивал их все и качал головой: уровень их подготовки не превышал среднего. И вдруг! Одна запись заставила его вздрогнуть, как от электрического разряда. Кто-то играл Баха, Моцарта и рок-музыку с настоящим музыкальным чувством, с глубоким пониманием контрапункта и мелодического рисунка сложнейших гармоний.
Потом Майк Варни узнает, что Джейсон Бейкер был истинным самоучкой, не имел никакого музыкального образования и практиковался в одиночестве или со своими отцом и дядей, которые немного играли на гитаре и клавишных, неплохо пели.
Прислать Майку Варни демонстрационную кассету посоветовал Джейсону его приятель, тоже гитарист, Марти Фридмен. Когда он впервые увидел, а главное, услышал своего более юного коллегу, то он просто не поверил своим глазам и ушам. 24-летний Марти уже считал себя ветераном рок-музыки, он побывал в двух группах, «Deuce» и «Hawaii». Но Джейсон играл чище, быстрее и лучше, чем не только сам Марти, но и любой другой гитарист, которого тот знал. Вместе два молодых музыканта и составили костяк металлической группы с провокационным названием «Какофония» (Cacophony).
В середине 1980-х годов самым популярным стилем хеви-метал считался спид-метал – брутальный и скоростной вариант металлического рока. Его-то и играла новоиспеченная группа, которую Варни взялся продюсировать. На «Шрапнель рекордз» были записаны два альбома – Speed Metal Symphony («Симфония спид-метала»,1987) и Go Off! («Уходи!», 1988). После этого группа распалась. Фридману сделали предложение, от которого не отказываются, – позвали в Megadeth, группу из «большой четверки» американского трэш-метала, а Бейкер начал выступать соло и записал диск Perpetual Burn («Вечное горение», 1988).
В это время Джейсон уже рассматривался как один из лучших гитаристов мира. На шести струнах он вытворял все, что хотел. Для него не существовало технических трудностей, он мог играть одной левой рукой так, что никто не замечал разницы. Любимый прикол юного виртуоза был такой: прямо посреди концертного исполнения он вынимал из кармана йо-йо и правой рукой раскручивал его туда-сюда, в то время как левая продолжала двигаться вверх-вниз по грифу гитары, извлекая звуки композиции. Пацаны в аудитории ревели от восторга. Джейсон давал мастер-классы, записывал каприччо Паганини и уверенно шел к вершинам мастерства и шоу-бизнеса. Он наслаждался жизнью и радостью творчества.
В 1989 Джейсон Бейкер присоединился к группе бывшего вокалиста Van Halеn Дэвида Ли Рота. Это приглашение маститого рок-музыканта было особенно почетно, потому что Джейсон заменил в группе Стива Вэя, прославленного гитариста с богатым опытом работы. Дэвид Ли Рот начинал запись нового альбома (A Little Ain’t Enough «Немного – значит, недостаточно»). Сам певец и музыканты его группы вспоминают, что встретили Джейсона Бейкера с нескрываемым удивлением, все они были уверены, что перед ними лучший гитарист мира, который на голову выше всех остальных. Джейсон сразу окунулся в процесс создания диска, он горел желанием доказать, что пришел на рок-сцену всерьез и надолго.
Но неожиданно занемог.
Сперва Джейсон ощутил слабость в левой ноге. Казалось бы, ничего особенного, само пройдет. Но слабость нарастала, охватывая все тело. Заканчивать запись диска в студии пришлось на специально изготовленной гитаре с более легкими и тонкими струнами, чтобы слабеющие пальцы Джейсона могли их перебирать. Поехать с группой в концертное турне после выхода нового альбома Джейсон Бейкер уже не смог. Врачи поставили ему убийственный диагноз – боковой амиотрофический склероз, и дали от трех до пяти лет жизни.
Все рухнуло в одночасье.
Родители и сам Джейсон долго не могли прийти в себя. Их охватило ощущение полной беспомощности и безнадежности. Джейсон просто не верил в происходящее. Да и как можно поверить в 20 с небольшим лет, что радужным мечтам, еще вчера казавшимся скорой реальностью, не суждено сбыться? На презентации нового диска в Лос-Анджелесе Дэвид Ли Рот представлял восходящую звезду рок-музыки мирового уровня, супергитариста Джейсона Бейкера, а в это время за кулисами тихо плакала мать героя, которая понимала, что великое будущее прямо сейчас превращается в ночной кошмар: Джейсон уже ходил с палочкой. Семейство Бейкеров вернулось с церемонии домой – и началась новая жизнь.
В течение отведенного врачами времени Джейсон терял одну способность за другой. В итоге он перестал даже говорить. Не помогало ничего, хотя перепробовали все, включая множество альтернативных способов лечения: и акопунктуру, и иглоукалывание, и кинезиотерапию, и целителей. Родители не отходили от сына, но все, что они могли, это наблюдать, как жизнь уходит из его тела. Однако после 1997 года состояние Джейсона, балансировавшего на грани жизни и смерти, неожиданно стабилизировалось и с тех пор не ухудшается. Жизненно важные функции остались сохранными, и главное – никаких мозговых нарушений. Как написал сам музыкант в обращении к своим поклонникам: «У меня обнаружили боковой амиотрофический склероз. Он искалечил мое тело, лишил речи, но ему не добраться до моего сознания».
В 1996 году Бейкер выпустил инструментальный альбом Perspective («Перспектива»), состоящий из его собственных композиций, за исключением одной песни авторства Боба Дилана, на котором можно в последний раз услышать его собственное исполнение. Он торопился выпустить этот альбом, пока болезнь полностью не лишила его способности двигаться. Пока мог, Джейсон играл на гитаре, потом перешел на клавишные и сочинял с их помощью некоторое время. Когда же и это стало для него недоступно, его друг и продюсер Майк Бемесдерфер составил компьютерную программу, которая понимала движения головы и нижней челюсти, и Джейсон еще на какое-то время продлил свою активную жизнь. Но наступившее полное обездвиживание поставило музыканта перед необходимостью искать новые способы творчества.
Джейсон не остался один на один с болезнью. Невероятно (есть же еще такие люди на Земле!), его невеста, Серрана Пилар, не бросила обреченного. На долгие десятилетия она стала его главной помощницей, другом, нянькой, сиделкой. Всегда была рядом мама. Отец сконструировал для сына коммуникационную систему из алфавитной доски, где буквы были расставлены таким образом, что позволяли Джейсону перепрыгивать с одной на другую и таким образом «разговаривать» с помощью глаз. Отец научился «переводить» эти движения в слова, да так ловко, что вскоре им уже не требовалась сама доска с буквами. Вверх-вниз-влево-вправо – Джейсон вращал глазными яблоками, а отец озвучивал его мысли.
Да что там мысли – музыку! Папа Гарри садился напротив сына с гитарой в руках и наигрывал мелодии по команде Джейсона. Тот задавал тональность, называл ноты, которые нужно было играть. Ему пришлось обуздать свой темперамент и научиться сочинять медленно, вдумчиво, переходя от ноты к ноте.
У Джейсона до сих пор много поклонников. Люди приезжают к нему из разных штатов Америки, из других стран, все везут подарки: свою музыку, свои рисунки, свои стихи. Люди приезжают за вдохновением и необыкновенной силой духа. Лицевые мышцы – не все, но работают. Джейсон может улыбаться, грустить, даже плакать. Он по-прежнему веселый парень, хоть за него и говорят родственники.
Раз в год проходит фестиваль под названием «Еще живой». Пообщаться с Джейсоном Бейкером приезжают его старые друзья, но много и новых, которые хотят познакомиться. На этих встречах можно заметить весь цвет гитарной рок-музыки: Джо Сатриани, Марти Фридмен, Ритчи Котцен, Грег Хоу, Стив Люкатер, Винни Мур, Джефф Уотсон, Стив Хантер и массу других.
«В 1996 году я едва мог дышать, если не лежал, полностью откинувшись назад. Нехватка воздуха и приступы страха заставляли меня очень злиться большую часть времени. Этот гнев усилился, потому что я разозлился на себя за то, что разозлился. Наконец, в феврале 1997 года я неохотно пошел на трахеостомию (трубка через горло для дыхания) и гастростомию (трубка через брюшную полость в желудок для пищи). Когда я впервые попал в больницу, я не спал три дня. Я лег и перестал дышать. Все были счастливы, что я наконец-то отдохнул. Вошла моя девушка и начала беспокоиться, потому что я ни на что не реагировал. Попытавшись утешить невежественных мирян из моей семьи, доктор, наконец, посмотрел на мою карту и на меня и понял, что мне нужна дыхательная маска. У меня было отравление углекислым газом. Я был близок к тому, чтобы стать вегетарианцем. Мне так жаль людей, чьи жизни ускользают из-за человеческих ошибок. Я думаю, так и должно было быть, но черт возьми, у них не вышло!
Я помню только несколько минут следующей недели. Я никогда в жизни не принимал наркотики. Они дали мне морфий, и хотя я нуждался в нем, и иногда он приносил мне удовольствие и помогал заснуть, я чувствовал нехватку контроля над мыслями и поэтому очень злился на всех, особенно на медсестер.
Когда я наконец пришел в себя, у меня в теле были две совершенно новые блестящие дырки. Я был напуган до смерти, и боль в животе, которая беспокоила меня некоторое время (позже я узнал, что это было из-за избытка воздуха при глотании), становилась мучительной каждый раз, когда я кашлял или двигался. Ни один врач не придал этому никакого значения, потому что у них не было ответа. Только через месяц я обнаружил, что могу удалять воздух из трубки в животе, и вся боль исчезла навсегда.
Персонал больницы хотел, чтобы моя семья выписалась, но только моя семья могла общаться со мной. Мой отец изобрел хитроумную алфавитную доску, с которой нет необходимости ждать и указывать пальцем, как с большинством досок. Каждая буква обозначается двумя специфическими движениями глаз. Я могу сказать все, что захочу, очень быстро. Как только сотрудники увидели, что моя семья не собирается оставлять меня ни на секунду – из любви и необходимости, а не просто для того, чтобы пожаловаться на работу, которую они выполняют, – они были рады получить помощь.
Одно конкретное событие в больнице изменило мою жизнь. В тот момент я не спал уже более 36 часов. Каждый час или два приходила медсестра, чтобы вставить мне в горло трубку и удалить слизь из легких. Это заставляло меня сильно кашлять, что отдавалось в паху просто невыносимой болью. Я чувствовал, что еще один приход медсестры буквально убьет меня. Я очень искренне молился Богу, чтобы он не позволил мне умереть, так и не узнав смысла всего этого и не узнав о Нем больше. Той ночью моя девушка была слишком измучена, чтобы проснуться. Медсестра, которая все же пришла в очередной раз, поняла, что я отчаянно пытался отказаться от процедуры, но строго сказала: «Я просто делаю свою работу». Она не стала будить мою подругу. Когда она наконец ушла, я лежал в темноте, чувствуя себя обессиленным до изнеможения. Я почувствовал, как жизнь начала покидать мое тело. Мои глаза были открыты, но я не мог даже напрячь ни один мускул. Я начал терять сознание. Внезапно я услышал далекие голоса людей, которых люблю. После всего этого адского страха и замешательства началось самое интересное.
Я почувствовал, что меня укачивает что-то знакомое. В одной глупой вибрации – такая сила, любовь, бесконечная мудрость, все, что можно познать и почувствовать, если бы только я мог постичь хотя бы крошечную частичку его всеобъемлющего совершенства. В эти самые блаженные моменты моей жизни что-то в моем сердце сказало: «Господи, я не готов уйти». И тут же мгновенно почувствовал, как жизнь возвращается в мое тело. Мои глаза неудержимо поднялись, чтобы выйти за пределы тела. Без оболочки, яснее, чем «жизнь», я вошел в дверь, не сводя с нее глаз. Я верю, что Бог показывал мне «небеса». Это было мое представление об идеальном месте. Все, что я думал, проявлялось без особых усилий. В своем воображении я создал гитару и руки, чтобы играть на ней. Из моего разума без усилий полилась самая прекрасная музыка, которую я когда-либо слышал. Прежде чем я успевал придумать следующую идеальную фразу, она уже лилась в уши. Я думаю, что Бог показывал мне человеческий потенциал. Мы так усердно работаем, но если мы предадимся Богу, то нашим возможностям не будет предела. После того, как Бог закончил пытаться чему-то научить этого эгоистичного болвана, мой взгляд снова упал на мою девушку, спящую на койке в больнице. Когда я медленно собрался с мыслями и осознал невероятное благословение, которое я получил, я почувствовал только любовь. Я попытался вспомнить гнев и боль, но все они исчезли. Когда медсестра вернулась, и моя девушка проснулась, комнату наполнило сияние. Мы все могли только улыбаться. Мы все стали хорошими друзьями и много разговаривали. С тех пор у меня появилось много друзей среди медсестер и врачей».
Боковой амиотрофический склероз
Боково́й (латера́льный) амиотрофи́ческий склеро́з (также известен как болезнь моторных нейронов, мотонейро́нная болезнь, болезнь Шарко́, в англоязычных странах – болезнь Лу Ге́рига) – прогрессирующее, неизлечимое, дегенеративное заболевание центральной нервной системы, при котором происходит поражение как верхних (моторная кора головного мозга), так и нижних (передние рога спинного мозга и ядра черепных нервов) двигательных нейронов, что приводит к параличам и последующей атрофии мышц. Характеризуется прогрессирующим поражением двигательных нейронов, сопровождаемым параличом (парезом) конечностей и атрофией мышц. Другой известный человек, о котором писал «Я – МОГУ!», страдавший от этого заболевания – английский физик-теоретик Стивен Хокинг.
