Анна Мещерякова

Журнал «Я – МОГУ!» побеседовал с Анной Владимировной Мещеряковой, ярким, талантливым и разносторонним человеком. С ней стремятся встретиться многие гости города, особенно это касается россиян с инвалидностью по зрению, а также специалистов, которые им помогают.

Анна Владимировна, хотелось бы узнать об основных вехах вашей жизни.

Родилась во Владимире. С рождения зрение было очень плохим. Полностью потеряла возможность видеть мир уже в подростковом возрасте, в 15–16 лет. Главной страстью, радостью и отдушиной стала художественная литература. С детства любила читать. В начальной школе читала с лупой. Потом пришла пора аудиокниг. В старших классах освоила брайлевский шрифт.

В школе вы так увлеклись литературой, что решили поступать на филфак?

Да, меня действительно увлекала литература. И одновременно еще в школе заинтересовала педагогика, преподавательская деятельность.

Как складывалась ваша жизнь после окончания института?

У меня была мечта работать в родной школе, преподавать русский язык и литературу. Но, к сожалению, такой возможности не представилось. Разумеется, я не могла самостоятельно проверять тетради, письменные домашние задания.

С 2011 по 2014 год училась в аспирантуре, работала над диссертацией, стремилась в максимальной мере участвовать в жизни кафедры. В качестве аспиранта вела семинары, практические занятия со студентами. В мае 2015 года стала кандидатом филологических наук. В 2013 году, во время учебы в аспирантуре, удалось найти работу в родном университете. Я стала заведующей методическим кабинетом на кафедре начального и дошкольного образования.

Это можно считать большим успехом, ведь трудоустройство незрячих людей, в том числе молодых специалистов с высшим образованием, было и остается серьезной проблемой.

Конечно, я была рада, что нашла работу. Проработала на этой должности сравнительно недолго, полтора года.

Как вы справлялись со служебными обязанностями без визуального контроля?

Работа руководителя методкабинета близка к деятельности библиотекаря. Впрочем, необходимо было работать не только с книгами, но и с различными документами, техническим оборудованием для проведения занятий и так далее. Мне помогали компьютерные технологии. Обложки всех книг сканировала, составляла для себя карточки брайлевским шрифтом. Все книги были занесены в электронные каталоги. Таким образом, когда приходили читатели (сотрудники кафедры и студенты), я точно знала, где именно находится книга, которая им требуется.

Точно так же шла работа и с документами, техническими средствами. Я всегда могла быстро найти нужный «объект». Разумеется, электронные карточки помогали мне контролировать и своевременный возврат книг, а также университетского оборудования, которое было «взято напрокат» и должно было быть возращено на место.

Расскажите о вашей карьере в университете.

К тому времени при вузе уже существовал Региональный ресурсный учебно-методический центр по обучению лиц с инвалидностью и ОВЗ. Тогда он назывался «Центр профессионального образования инвалидов». До 2014 года эта структура работала только с инвалидами по слуху. И фактически ее деятельность ограничивалась механико-техническим факультетом. Студенты с инвалидностью по слуху получали нужную, востребованную специальность инженеров-наладчиков станков с числовым программным управлением.

Познакомившись с Игорем Николаевичем Егоровым, тогдашним руководителем Центра, я предложила ему начать работать также и с инвалидами по зрению. Игорь Николаевич – человек творческий, увлеченный, неравнодушный – эту идею поддержал. После согласования с администрацией университета, с ректором меня приняли на должность специалиста по учебно-методической работе. Для меня было очевидно, что Центру необходимо работать со студентами разных категорий инвалидности: и по слуху, и по зрению, и по опорно-двигательному аппарату, и по различным внутренним заболеваниям.

Сколько сейчас студентов с инвалидностью по зрению учится в университете? Какая помощь им оказывается?

Сейчас у нас пятнадцать таких студентов. В основном это «тотальники» или юноши и девушки с небольшим остатком зрительных функций. Есть студенты-сироты, которые в силу жизненных обстоятельств нуждаются в особом внимании и поддержке. Немало молодых людей с другими сопутствующими заболеваниями.

Суть нашей работы состоит в комплексном подходе к реабилитации. Это прекрасно видно на примере незрячих студентов. Для них проводятся занятия по пространственной ориентировке, по использованию современных информационных технологий. Если имеются какие-то «пробелы» в социально-бытовых навыках или во владении рельефно-точечным (брайлевским) шрифтом, то их тоже вполне реально подтянуть. Мы следим за тем, чтобы студенты имели всю необходимую учебную литературу, напечатанную брайлевским шрифтом, чтобы они в комфортных условиях могли сдавать экзамены.

Обучение в вузе – это шанс на социализацию в обществе, на новую жизнь. Для этого должны быть созданы и внешние условия, и сам человек должен приложить усилия.

Что вы имеете в виду? Каких усилий ожидаете от студентов?

В первую очередь необходимы навыки коммуникации. Человек должен быть готов к активному взаимодействию с сокурсниками и преподавателями. Приветствуется активное участие в организации различных мероприятий. Мы организуем праздники, экскурсии, регулярно выезжаем в Москву.

Очень важно, чтобы студенты понимали, что после окончания университета им, к сожалению, не гарантировано трудоустройство по специальности. Возможно, в современном мире университет и не ставит перед собой такую задачу. Вузы далеко не всегда выпускают «готовых специалистов», которых с распростертыми объятиями ждут государственные и коммерческие структуры. Но если человек проявляет упорство, готовность к изучению нового, к повышению квалификации и даже – при необходимости! – к переквалификации, то работу он найдет.

Какие специальности популярны в ВлГУ среди незрячих студентов и с чем это связано?

С большим отрывом лидирует психологический факультет. Молодые люди выбирают профессию психолога. Думаю, это связано с тем, что немало молодых незрячих страдает от одиночества. В детстве и в подростковом возрасте им явно не хватает общения.

Получается, что, выбирая профессию психолога, молодые люди хотят помочь не только другим, но и самим себе?

Эти процессы тесно взаимосвязаны. Многие незрячие задумываются о том, как строятся коммуникативные процессы между людьми – и в семье, и в дружеской среде, и на работе.

Не могли бы вы на конкретных примерах рассказать о вашей работе?

Много внимания мы уделяем пространственной ориентировке. Важно, чтобы незрячий студент хорошо ориентировался в городе при любых погодных условиях. Мы работаем с рельефными картами, разбираем различные маршруты. Чтобы люди знали, как проехать из университета в общежитие, где находятся во Владимире спортивные объекты, культурно-развлекательные учреждения и так далее.

Вы проводите большую работу в Региональном ресурсном учебно-методическом центре по обучению лиц с инвалидностью и ОВЗ. Почему еще возникла необходимость появления АНО «Акме»?

Красивое слово «Акме» по-гречески означает «Вершина». И это символическое название, так как суть нашей деятельности как раз и состоит в том, чтобы каждый человек с инвалидностью смог подняться на свою вершину, на свой Эверест.

Создание и регистрация некоммерческой общественной организации дает нам возможность участвовать в различных грантовых конкурсах и на федеральном, и на региональном уровнях. Таким образом, мы можем финансировать работу клуба настольных игр, выезды на спектакли, экскурсии.

Не могли бы вы рассказать о каком-либо из студентов, с которым приходилось работать в эти годы?

Очень показателен пример молодого человека из Северной Осетии Тимура Басаева. Он – тотально незрячий, сирота. Воспитывался у родственников в горном селе. Обучался в Кисловодской школе-интернате для незрячих и слабовидящих детей.

До поступления в университет Тимур не мог найти свое место в жизни. Как он сам неоднократно рассказывал, в доме родственников, где он воспитывался, ему было не по себе. Вроде бы на селе всегда много работы. Но Тимура из-за инвалидности почти не допускали до сельскохозяйственных работ. Он чувствовал себя ненужным, невостребованным.

Как складывалась жизнь Тимура во Владимире?

Я с ним познакомилась сразу же после его поступления в университет. На первых порах молодой человек не умел обращаться с деньгами, распределять финансовые ресурсы. А это необходимый навык для самостоятельной жизни! Он не задумывался о том, что, например, в преддверии зимы необходимо приобрести зимнюю одежду и обувь.

Тимур был очень скромным, застенчивым, не хотел принимать помощь даже тогда, когда она ему действительно требовалась. Но со временем все наладилось. Тимур освоился во Владимире, разобрался и с городским пространством, и с особенностями жизни в общежитии.

Вероятно, у него практически не было опыта самостоятельной пространственной ориентировки?

Конечно. В школе-интернате он постоянно находился под наблюдением педагогов и воспитателей. А в родном селе значительную часть времени проводил дома. Поэтому во Владимире парню предстояло совершить серьезную психологическую перестройку, научиться жить по-новому.

Помню ситуацию, которая произошла с Тимуром во время экзамена по пространственной ориентировке. Суть экзамена в том, что каждый незрячий студент должен без посторонней помощи пройти дистанцию в городе. Вместе с тем из соображений безопасности мы все-таки привлекли к этому мероприятию волонтеров. Условно назвали их «тайными волонтерами».

Что это означает?

Волонтерам было предписано наблюдать за нашими экзаменуемыми, но не помогать им. Надлежало вмешаться только в крайнем случае, если человеку грозит какая-то опасность.

Вы хотели, чтобы все участники справились с дистанцией самостоятельно?

В этом и состояла идея экзамена! Чтобы люди были готовы к самостоятельному перемещению по городу. Тимур сначала хорошо справлялся с заданием, успешно дошел до нужного объекта. Но при возвращении назад запутался. Очевидно, его смутил снег, снежный покров. Тимур стал плутать на месте, нервничать, ходить кругами. Наблюдавший за этой картиной волонтер все-таки подошел к экзаменуемому, приободрил его, но, по сути, не стал помогать. В итоге Тимур справился сам и все-таки нашел дорогу назад.

Почему вы решили в нашей беседе так подробно рассказать именно об этом молодом человеке?

Тимур окончил университет, получил диплом психолога. Мне очень приятно, что сейчас он работает штатным психологом нашего Регионального ресурсного учебно-методического центра по обучению лиц с инвалидностью и ОВЗ.

То есть раньше Тимуру требовалась помощь, а сейчас он сам помогает другим.

У нас в Центре трудится два психолога. Тимур – один из них. Специалисты проводят индивидуальную работу с каждым из студентов с инвалидностью, в том числе используя различные тесты. Именно психолог может определить, как студент справляется с учебным процессом, насколько он реабилитирован.

Сотрудники Центра регулярно выезжают в командировки, посещают школы-интернаты для незрячих и слабовидящих детей, рассказывают о возможностях, которые предлагает Владимирский госуниверситет. Хороший психолог должен уметь не только разобраться с имеющимися у человека трудностями, но также спрогнозировать будущие возможные проблемы. Здесь важно «работать на опережение»!

Как вы оцениваете уровень доступной среды во Владимире?

Для незрячих людей гораздо более важен их собственный уровень реабилитированности, их знания, навыки, психологический настрой. Конечно, удобнее, если в городе или на каких-то объектах инфраструктуры применяется тактильная плитка, специальная разметка. Но и без этого вполне можно ориентироваться и чувствовать себя в безопасности.

Среди необходимых удобств я бы обозначила озвученные светофоры. По моей информации, у нас в городе озвучены все переходы. А в Москве, которая является несомненным лидером в России по созданию доступной среды, еще не все… Здесь Владимир обогнал столицу!

В плане доступной среды в последнее время существенно улучшилась ситуация на железнодорожном вокзале. Там нет специальной «Службы сопровождения», как в Москве и некоторых городах-миллионниках, но человеку с инвалидностью, в том числе незрячему, всегда помогут. И посадят на поезд, и помогут при приезде во Владимир.

И ваш Центр, и общественная организация «Акме» уделяют большое внимание экскурсионной, краеведческой работе. Нельзя ли рассказать об этом аспекте вашей деятельности?

В течение многих лет меня интересует это направление. Регулярно проводила экскурсии по родному городу и для жителей Владимира, и для гостей. В прошлые годы далеко не всегда результаты работы меня удовлетворяли. Не всегда незрячим туристам, да и местным жителям, с рождения или с ранних лет лишенным зрения, удавалось представить красоту, величие и значение этого древнего города.

Как известно, Владимир является частью Золотого кольца, важнейшего туристического маршрута России, охватывающего целый ряд старинных городов. Вместе с тем я пришла к выводу, что комплексной работой по созданию доступной среды для незрячих и слабовидящих людей в этой сфере никто не занимался.

Вы решили изменить ситуацию?

Огромным прорывом в этом направлении стало участие в грантовом проекте «Туризм без барьеров». Финансовые ресурсы выделил Фонд президентских грантов. Эта деятельность продолжалась полтора года, с начала 2020 до середины 2021 года. Грант – это, как правило, единичная акция, имеющая начало и конец. Но в данном случае проект дал огромный импульс дальнейшей работе. Работа продолжается и сейчас, после завершения финансирования со стороны грантодателя.

В чем вы видите комплексный подход в экскурсионно-туристической деятельности?

В рамках «Туризма без барьеров» мы стали работать сразу в нескольких направлениях. Во-первых, были подготовлены четыре специализированные экскурсии по городу для незрячих людей: Владимир в жизни А.И. Герцена (знаменитый писатель и мыслитель провел здесь два года в ссылке), знакомство с Соборной площадью (с архитектурными памятниками с XII и до начала XX века), экскурсия по пешеходной Георгиевской улице и Театральной площади, а также обзорная экскурсия «Владимир – жемчужина древней Руси». Эта экскурсия призвана не только обратить внимание на сохранившиеся в нашем городе древнерусские памятники, но также дать представление, как выглядел город в те времена.

Во-вторых, мы стали работать над созданием специальных макетов для наших экскурсий. Это макеты гражданских и культовых сооружений Владимира в масштабе 1:200. Таким образом, один сантиметр макета представляет два метра в реальном пространстве. Этот масштаб представляется оптимальным, так как макеты являются точными и подробными, включающими в себя даже мелкие архитектурные детали. Они дают незрячему человеку прекрасное представление об архитектурном памятнике. Вместе с тем они сравнительно легкие. Их можно взять с собой на экскурсию. Человек может каждый макет взять в руки для тактильного осмотра.

Каждая ваша экскурсия предполагает знакомство с тактильными макетами?

И с макетами, которые мы всегда берем с собой, и с тактильными картами. Это еще одно важное направление нашей работы. Кроме того, в рамках проекта «Туризм без барьеров» мы выпустили уникальный путеводитель по Владимиру для незрячих путешественников с рельефными иллюстрациями. Он позволяет знакомиться с городом не только в составе организованной экскурсионной группы, но и самостоятельно.

Также подготовлен аудиогид с тифлокомментарием для музея «Старый Владимир». Проводится работа с другими владимирскими музеями по повышению доступности экспозиций. Речь, разумеется, идет не о том, чтобы сделать для незрячих доступными все экспонаты. Это и невозможно, и не нужно! Но, с другой стороны, если в музее все без исключения экспонаты находятся за стеклянными витринами, которые невозможно открыть, – это печально. Надо находить какие-то решения, чтобы в музее все посетители, в том числе и незрячие люди, чувствовали себя комфортно, чувствовали себя желанными гостями.

Сколько продолжается одна экскурсия?

На каждую экскурсию для незрячих гостей надо планировать больше времени, чем для туристов без ограничений по здоровью. Это связано и с более медленным передвижением, и с тактильным изучением макетов, и с другими факторами. Поэтому на каждую программу мы закладываем, как минимум, два с половиной – три часа. Кроме экскурсовода, группу сопровождает помощник-ассистент. Он всегда находится позади группы и следит за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся.

Во время экскурсий мы всегда используем аудиогид. Это техническое устройство позволяет всем экскурсантам не толкаться возле гида и все хорошо слышать. Диапазон стандартного аудиогида составляет сто метров. Поэтому даже если группа растянулась в пространстве, все туристы получают исчерпывающую информацию.

Какой опыт вы приобрели при работе с макетами?

При изготовлении макетов применяются три основные технологии. Первая: сборка и склеивание. В качестве материала нередко используется оргстекло. Вторая технология: 3D-печать, третья – литье. Самая экономичная методика: сборка и склеивание. Но при сложных объектах со множеством деталей (например, культовые сооружения) она не всегда обеспечивает оптимальный результат. 3D-печать дает возможность максимально точно передать все детали, всю сложность архитектурных форм, но, к сожалению, исходный материал – пластик – искажает представление о реальном объекте.

Наиболее дорогостоящая и, на мой взгляд, совершенная технология – литье. Она дает возможность работать с искусственным камнем, с другими материалами, наиболее близкими к оригиналу. Литые макеты производят сильное, яркое психологическое впечатление. Особенно это касается незрячих детей. Они не скрывают своего восторга!

В нашей работе мы использовали все три технологии. При изготовлении одного макета они могли комбинироваться. Например, фасады здания печатались на 3D-принтере, а остальные архитектурные формы вытачивались и приклеивались к фасадам. Конечно, важно, чтобы все макеты, предназначенные для экскурсии, были выполнены в одном масштабе. У нас так и происходит. Мы выбрали для себя масштаб 1:200. И строго ему следуем. Несколько макетов в разных масштабах могут вызвать путаницу.

Важный аспект, который не могу не отметить: макет должен быть прочным, стабильным, солидным. У незрячего человека, который к нему прикасается, не должно возникнуть ощущение, что конструкция может сломаться, повредиться… Конечно, и у организаторов экскурсий не должно быть поводов для волнений. Разумеется, каждый макет должен точно и реалистично отражать все архитектурные детали. С другой стороны, допустимо и даже целесообразно выделять некоторые детали, например, выступы над окнами, чтобы их можно было тактильно рассмотреть. В этом случае нарушение пропорций – единственно возможный путь.

Знакомство с макетами происходит прямо на улице, во время экскурсии?

Да. И в этом есть, прямо скажем, определенная сложность. В холодное время года такие мероприятия невозможны или, во всяком случае, нецелесообразны. Но макеты продолжают жить своей жизнью. Их можно использовать на лекциях и других мероприятиях в закрытых помещениях, что мы и делаем.

А какие реабилитационные проекты вам хотелось бы осуществить в ближайшие годы?

Мне хотелось бы продолжать ту работу, которая у нас уже ведется. Также было бы замечательно больше внимания уделить пространственной ориентировке. Это направление можно совместить с экскурсионным. Например, группа незрячих людей приезжает на несколько дней в какой-то город. Там организуется не только экскурсионная программа, но и проводятся занятия по GPS-навигации.

Можно совместить приятное с полезным!

Мы не только совместим приятное с полезным, но и поможем молодым людям самостоятельно ориентироваться в незнакомом месте, изучать его, узнавать. Это полезный жизненный навык. Конечно, для подобных выездов нужна грантовая поддержка. Надеюсь, что ее удастся получить.

Чем для вас является город Владимир?

Это мой родной город, в котором я с удовольствием живу, где с удовольствием принимаю гостей, где чувствую себя нужной, востребованной и полезной. А еще это город, где легко дышится в прямом и переносном смысле. Владимир – моя любовь, моя судьба, мое служение!

Текст: Илья Бруштейн

Фото: Илья Бруштейн, из личного архива А.В. Мещеряковой