Среди зрителей оказался и сам герой, 18-летний Алексей Шаев, со своей приемной мамой Надеждой Ярихметовой.
Юноша уже давно привык, что, увидев его, люди спрашивают: «А вы не инопланетянин? С какой планеты?» Он – второй человек в России и 16-й – во всем мире, страдающий от очень редкого и неизученного заболевания – синдрома аблефарона-макростомии. Однако сегодня, окруженный любовью и заботой близких, Леша живет полноценной жизнью, любит готовить, помогает по хозяйству и даже записывает видео для соцсетей. Всего же в семье Ярихметовых воспитывается 11 детей: четверо кровных и семь приемных.
Добрая душа и большое сердце
По словам Надежды, она никогда даже не думала, что у нее будет такая большая семья. «Говорила маме, что никогда не выйду замуж, никогда не буду рожать детей, – улыбается она. – А вышло все по-другому. Вышла замуж в 18, а потом и дети прибавляться стали. Приемные попадали «самотеком»: сначала родственная опека над Ваней – нашим родным племянником, потом над Егором, у которого бабушка работала в нашей школе, над Алиной, которая сбежала из прежней приемной семьи. Ну и потом, как я говорю, «стало грустно жить – и пошли мы волонтерить». Наверное, все идет из детства: мама работала в специализированном доме ребенка, и я к ней часто приходила. Но я даже не думала, куда они деваются, эти дети. Считала, что все живут в обычных приютах. И лишь позже узнала о специнтернатах. Однажды, увидев анкету детей-отказников в таком интернате для особенных детей, поразилась необычной внешности 11-летнего мальчика. Первая реакция: что с ребенком случилось? что произошло? Стала про него читать, узнала, что везут на операцию… Леша был отказником – его мать не нашла сил оставить себе малыша, зная, какие испытания ждут их впереди. Так он оказался в доме малютки, потом – в детском доме для инвалидов. Никто и не надеялся, что такой ребенок вообще выживет. Шансы были минимальны. С деформированным черепом и изуродованным лицом, он не разговаривал, лишь издавал нечленораздельные звуки, не мог ходить, плохо видел. При этом ребенок воспринимал информацию, но ответить не мог.
Знала, что вся наша жизнь перевернется
Надежда рассказывает, что вначале сильно сомневалась, сможет ли обеспечить Леше комфортную жизнь, примет ли муж, не испугаются ли дети его внешности? Как это – на всю жизнь? Как справимся с такой нагрузкой?
«На тот момент нашему старшему приемному сыну было 24 года, Яна, наша старшая кровная дочь, была уже тоже взрослой, Жене – 11 лет, Кате – семь, младшему Васе – пять. Рассматривая снимки Леши, дети называли его «пришельцем». Но на семейном совете все единогласно высказались за опеку, муж тоже после долгих раздумий поддержал. Чтобы лучше понять, какой Леша, мы решили все вместе поехать на море. Именно там, на теплом юге, прошел наш адаптационный период. Гостевой режим в интернате мне оформили буквально за три рабочих дня, и я с тремя родными детьми и Лешей улетела в Крым. Там мы убедились, что это вполне нормальный ребенок, слышащий и думающий. Хорошо помню, как в гостиничном номере я случайно обратилась к нему, как к обычному парню: сложи-ка вещи побыстрее! Поворачиваюсь – а он на меня смотрит внимательно. И вещи начинает собирать. Наши глаза встретились – и я зарыдала. Поняла, что все. Оставляем его. Знала, что вся наша жизнь перевернется. Но шаг этот сделала.
Несмотря на свою особенность, Леша оказался добрым и жизнерадостным. Он быстро адаптировался в доме, влился в семейный коллектив. Все дети в семье дружны между собой. Ребята научились понимать жесты мальчика, а младшие обучили его простым вещам: разбирать покупки, раскладывать вещи по местам. Сегодня Алексей, который уже стал выше приемной матери – 170 сантиметров, сильно изменился не только физически. Он в состоянии себя обслуживать, прошел школьную программу, с удовольствием дегустирует разные блюда и больше общается с людьми.
Сегодня Алексей, который уже стал выше приемной матери – 170 сантиметров, сильно изменился не только физически. Он в состоянии себя обслуживать, прошел школьную программу, с удовольствием дегустирует разные блюда и больше общается с людьми.
«Повзрослев, он постепенно осознал, что он не такой, как все. Раньше этого просто не замечал, – говорит Надежда. – К сожалению, наше общество пока не созрело для принятия необычных людей. Люди останавливаются, таращатся, задают неудобные вопросы, могут и пальцем показать. На общественном транспорте мы пока передвигаться не можем. Несколько раз нас не пустили в аквапарк, а в музыкальной студии, увидев Алексея, сообщили, что записи нет. Лешку боятся почему-то по большей части мужчины. Один такой увидел, чуть дверью не прихлопнулся, убежал скорее. Сейчас, правда, все постепенно меняется. Про Лешу сняли фильм, про него теперь много говорят, пишут, он стал настоящей звездой. Столь пристальное внимание его порой сильно смущает. Такие фестивали, как «Одни из нас», – не про жалость или сострадание. Лехе это не нужно, он все сможет сам и в критической ситуации точно не пропадет!»
