Я была слабослышащей из семьи глухих, потеря слуха у меня наследственная. Моей любовью всегда были русский язык и литература. Мечтая поступить на филфак МПГУ им. В.И. Ленина, в последний школьный год я четыре раза в неделю ездила на подготовительные курсы в другой конец Москвы. Была полна надежд. Но в приемной комиссии на меня вылили ушат холодной воды: «Вы не можете поступить на этот факультет, потому что вы не слышите!» У них была методичка: каждый поступающий должен иметь идеальный слух.
Что делать? Мои глухие родители, инженеры с высшим образованием, поддержали меня. Я пришла в офис Московской городской организации «Всероссийское общество глухих» (членом которого я была с 14 лет) и попросила ходатайствовать перед главным врачом всех московских вузов о справке, дающей право на допуск к сдаче экзаменов на филфак на общих основаниях. Лично председатель МГО ВОГ Владимир Базоев, а потом и его заместитель ездили со мной пробивать этот допуск. Вступительные экзамены я сдала очень хорошо – и прошла на общих основаниях. Радости не было предела!
«Меня спасло упорство»
Затем были тяжелые 5 лет учебы. Одной учиться среди слышащих – это на выживание. Отсев был большой. Из всего потока примерно две трети дошли до финиша. Два года я скрывала от всех, что ношу слуховой аппарат и имею проблемы со слухом, об этом знали староста группы и еще три-четыре человека. Меня спасло упорство. Я училась день и ночь. Я просила преподавателей: «Пожалуйста, не ходите из угла в угол во время чтения лекций. Я смотрю на ваши губы и пытаюсь читать с ваших губ».
На нашем факультете учились китаянки и полячки. Многие преподаватели думали, что я полячка, потому что говорю с акцентом. У всех глухих и слабослышащих обычно невнятная речь. Это не страшно, если есть переводчик русского жестового языка (РЖЯ). Но у меня в вузе не было переводчика. Тогда в стране этого и в помине не было. Я робко просила преподавателей дать почитать лекции в печатном или в рукописном виде. За все 5 лет учебы только один преподаватель, выслушав меня, открыл свой дипломат и вытащил стопку листов: «Здесь все мои лекции, даю неделю, забирайте и переписывайте. Никому ни слова. Удачи вам!» Во всех остальных случаях я брала конспекты у сочувствующих сокурсников, переписывала все от руки. На это уходила уйма времени. Интернета не было, про электронную почту никто не слышал, ксерокс появился, когда я училась на третьем курсе. Но мои идеальные конспекты помогли мне готовиться к экзаменам. Однажды преподаватель по старославянскому выбрала именно мои конспекты из всего потока в 125 человек, чтобы по ним «писать новый учебник». Я была очень горда.
В годы студенчества я влюбилась, вышла замуж за глухого красивого юношу, который любил древние языки (муж до сих пор изучает древнегреческий и древнееврейский языки, глухота тому не помеха). На третьем курсе я родила дочь, на пятом – сына. Академический отпуск я не брала, бегала на лекции, оставляя своих малышей под присмотром подружек (муж и мама работали). О том, что это трудно, я не думала. Была цель – и я к ней двигалась
Вспоминаю посещение голландской школы «Еффафа» (в переводе с греческого «Отверзнись!». – Прим. ред.) под Амстердамом. Туда мы попали в 2010 году благодаря одной гостеприимной глухой паре голландцев; она – учитель начальных классов, он – воспитатель в той же школе. На уроке я наблюдала за тем, чего нет в большинстве российских спецшкол: там учитель при необходимости свободно переходит с одного языка на другой, переключает код со словесного на жестовый. Высший пилотаж! Я была поражена приятной атмосферой двуязычного общения, которая царила в той школе.
Уже на практике, в своей преподавательской работе я убедилась, что преподавание русского языка глухим детям с использованием средств РЖЯ наряду со средствами наглядности дает лучший результат. Своих детей я обучала по той же системе, исходя из способностей каждого к языкам.
Должна сказать, что, несмотря на то, что в декабре 2012 года Президент России подписал закон о повышении статуса русского жестового языка, его, к сожалению, до сих пор нет в коррекционных школах и во ФГОСах (Федеральные государственные образовательные стандарты. – Прим. ред.) для глухих и слабослышащих детей. Просто нет методик, стандарты пока не предполагают возможность полимодального обучения.
Конечно, изменения происходят, система оказания переводческих услуг развивается. Наконец-то в нашей стране глухой человек может получить образование практически в любом вузе, пользуясь услугами переводчиков жестового языка. Но в школах пока ничего не меняется. Мне удалось посетить несколько российских школ в Москве и в провинции. И почти везде для неслышащих детей до сих пор во главу угла поставлен так называемый устный метод, не хватает качественного общения между учителем и учениками. А все почему? Потому что подавляющее большинство учителей, обучающих глухих детей, не знают ни одного жеста. Система образования неслышащих детей мало изменилась с тех пор, как я сама была школьницей.
Золотой фонд нации
Хочется отметить, что глухие учителя понимают ситуацию в образовании глухих и слабослышащих детей, что называется, изнутри. Билингвистическая технология обучения (при которой используются и русский язык, и РЖЯ. – Прим. ред.), по мнению педагогов Московского объединения глухих учителей (МОГУ. – Прим. ред.), бесспорно, является наиболее приемлемой для большинства глухих и слабослышащих учащихся. Вообще образование глухих началось около 500 лет назад в Испании, во Франции – с учителей, которые использовали жестовый язык. Это потом на Миланском конгрессе в 1880 году был введен «чистый устный метод» – и жестовые языки были изгнаны из школ глухих. Но глухие учителя знают, что многие предметы в школе методически продуктивнее изучать с помощью жестового языка.
Еще одним из важных достижений за последние годы является организация ведущими музеями Москвы экскурсий для глухих и слабослышащих посетителей. После окончания годичных курсов экскурсоводов – носителей РЖЯ я знала, что пойду потом в один из лучших музеев России – Третьяковку. За 5 лет за плечами – подготовка и сдача экскурсий по постоянной экспозиции и временным выставкам: Василий Верещагин, Илья Репин, Архип Куинджи, Василий Поленов, Михаил Врубель, выставка «Русская сказка». К нам приезжают учащиеся коррекционных школ Москвы, Московской области, Калуги, Пензы. Люблю видеть восторг в глазах глухих и слабослышащих ребят при посещении выставок!
Упомяну еще об одном важном моменте. Пока глухой ребенок растет, слышащие родители должны выучить русский жестовый язык ради него. Даже если глухой ребенок будет иметь феноменальные способности к чтению с губ (обычный показатель – не более 25%), до конца жизни именно этот язык будет тем коммуникативным мостиком между ними. И пусть ваш ребенок сносно проговаривает русские фразы, пусть он у вас даже семи пядей во лбу, «учится лучше всех в классе», пусть у него имеются «приличные остатки слуха». Уверяю вас, усвоив в совершенстве наряду с русским языком и русский жестовый язык, ваш ребенок будет комфортно существовать как в большом слышащем мире, так и в сообществе глухих и слабослышащих. Главное – добрые отношения в семье, понимание, что глухота – это не болезнь, это особенность.
