В возрасте четырех лет его наказали за шалости, посадив на комод. Через некоторое время сидеть на комоде малолетнему сорванцу наскучило, и он предпринял попытку побега из заточения. Но комоды в XVIII веке в средневековом замке были не чета нынешним, результат был закономерен – тяжелейший перелом ноги. До конца жизни он не мог не то что ходить, но даже стоять без помощи трости и специальной ортопедической обуви. Поэтому ему дозволялось сидя говорить с императорами (а ему пришлось довольно близко общаться с тремя) и королями (королевства нескольких из них он сам создал, других возвел на престол).
Звали его Шарль Морис де Талейран-Перигор. Он был потомком одного из древнейших родов Франции, возводившим свою родословную к графу Бозону Старому (а это Х век!). Его предки отметились практически на каждой странице французской истории: при штурме одного из фамильных замков (Шале) погиб король Англии Ричард Львиное Сердце; они ходили в крестовые походы, гибли на полях Пуатье и Азенкура; кардинал Эли де Талейран пытался остановить Столетнюю войну; Анри де Талейран возглавлял заговор против всесильного кардинала Ришелье (за что был обезглавлен); отец нашего героя маршал Шарль Даниель де Талейран – князь Шале, граф Перигор и Гриньоль, маркиз д’Экседей, барон де Бовиль и де Марей – играл одну из ключевых ролей в церемонии коронации Людовика XVI. Но… Шарлю Морису удалось превзойти их всех.
Так как традиционная для Талейранов военная карьера для едва передвигавшегося аристократа была недоступна, пришлось обратить взоры к карьере духовной. И в общем-то все шло по плану – к тридцати годам Шарль уже епископ и быть бы ему кардиналом, подобно нескольким представителям его рода, но История распорядилась иначе.
В начале крушения во Франции «Старого порядка» Талейран – депутат Генеральных Штатов от второго сословия (духовенства). Он с радостью бросается в революционную бурю, участвует в написании Декларации прав человека, активно поддерживает революционные изменения. С церковной карьерой покончено – в 1791 году он отлучен от церкви и лишен сана. Но это не сильно расстраивает молодого политика. Теперь его стезя – дипломатия. Стремясь предотвратить войну (неудачно), он дважды едет на переговоры в Лондон. Талейран всегда отличался каким-то невероятным чутьем: буквально накануне «сентябрьской резни», когда уже и на него выписан ордер с путевкой на гильотину, он успевает выехать в Англию. Но там революционеру не рады, и Талейран вынужден перебраться в Соединенные Штаты. Оттуда он наблюдает ужасы «большого террора», взлет и падение якобинцев, казнь Робеспьера, приход к власти Директории. Когда ситуация на родине нормализуется, он возвращается туда – и буквально через год Директория назначает его министром иностранных дел. Теперь его судьба окончательно определена. И чутье его никуда не делось, он прекрасно видит слабость и нестабильность существующей власти и начинает искать альтернативу. И тут пересеклись пути французского дипломата и молодого амбициозного генерала с непривычным итальянским именем Наполеон.
Шарь-Морис Талейран-Перигор (Пьер-Поль Прюдон, Музей Метрополитен)
Шарль-Морис Талейран (Пьер-Поль Прюдон)
Так эту беседу, определившую историю Франции на ближайшие годы, вспоминал сам Талейран: «Я дал в этом смысле решительный ответ на один из вопросов, поставленных мне русским императором. «Как могу я знать, – сказал он мне, – что Франция желает Бурбонов?» – «На основании того решения, Ваше Величество, которое я берусь провести в Сенате и действие которого Ваше Величество тотчас же увидит». – «Вы уверены в этом?» – «Я отвечаю за это, Ваше Величество». На следующий день Талейран созвал остатки французского Сената (то есть тех сенаторов, кого жандармы смогли отловить в Париже в тот день) и провозгласил Людовика XVIII королем Франции.
Затем у него был блестящий час на Венском конгрессе, где определялась судьба постнаполеоновской Европы. Хитрый дипломат сумел перессорить всех со всеми, перестроить планы держав-победителей и сохранить Францию в формирующемся «концерте» великих держав, влияющих на политическую жизнь в Европе.
Потерпел неудачу Талейран будучи уже совсем старым: чутье ему изменило, когда он в 1830 году создавал с нуля независимую Бельгию. Казалось бы, ведя непримиримо враждебную политику против Нидерландов, он умудрился получить от того же нидерландского короля взятку за выделение Антверпена в независимый «свободный город» под протекторатом Англии и за некоторые поблажки в пользу Голландии при окончательном определении границ между ней и Бельгией. Но времена изменились, трюк не удался. И старый хромой принц ушел в окончательную отставку. Всего этот неотягощенный принципами и совестью хромец, которого французы за глаза называли «Хромой бес», успел послужить на разных постах шести разным режимам, от Директории до королевства, от консульства до империи.
Вот интересно, не посади жестокосердная няня юного принца де Шале на комод, получили бы мы великого дипломата и политика Талейрана, который полвека определял судьбы Европы и мира, или имели бы очередного здорового и воинственного, но недалекого рыцаря из прославленного рода Перигоров?
Ортопедический ботинок Талейрана, хранится в замке Валансе